|
Барабан бил походный ритм. Пришельцы в этом мире, они шли убивать, ведь они не знали кого-то, кто мог с ними сравниться по боевой мощи пехоты.
Шаман не хотела идти. Но разве она могла ослушаться вождя! Хотя, даже она, шаман, общающийся с духами предков, не сказала бы точно, кто именно был вождем орков – Трал, более сильный, но странный, непохожий нравом на орка, или Гром, молодой, но говорящий такие простые и понятные вещи: Иди! Убей!
И пока Трала не было, целиком командовал Гром. Что же будет…
Погруженная в собственные нехорошие предчувствия, она не заметила, как неожиданно смолк разговор за ее спиной. Как странная тень пронеслась к замыкавшим колонну оркам. Как те вдруг странно замерли, разом перестав дышать, чувствовать, жить. Как они, уже мертвые, вдруг бросились на своих же товарищей, удивительно быстро и точно помогая тени собирать кровавую жатву…
Еще на подходе к лагерю он понял, что что-то не так. Слишком тихо. Лагерь орков мог разным: большим или совсем крошечным, постоянным или временным, хаотичным или поставленном в боевом порядке. Вообще, он мог быть каким угодно, только не тихим.
Половину этого дня он пробродил по другому берегу реки в поисках отставшей травницы. Всего половину, а уже что-то случилось! Он вдруг понял, что жизни его сородичей волнуют его больше, чем его собственная.
Когда они подошли к лагерю, там была лишь пара рабочих. Он уже собирался было выкрикнуть приветствие, но ощущение опасности заставило его укрыться самому и остановить Хризу, травницу.
Со стороны поля вдруг промчалось что-то черное и разлагающееся так, что даже привычный нос орка поморщился. За ним еще одно или два таких же тела. В мгновение ока они убили одного пеона, а второго потащили в ту сторону, откуда они появились. Его пробрал холод, хотя солнце этого мира пекло немилосердно. Подобных существ он видел впервые, травница, по ее словам – тоже.
Но где остальные? Потеря даже двух рабочих была серьезным ударом, но где же весь клан?
Вернулись несколько бойцов включая Грома, этого молодого, слишком горячего бойца, который – не секрет для Трала – метил на место вождя. И все стало ясно.
Пока его не было, Гром, разжигая древние инстинкты, подбил бойцов на битву. Они так распалились жаждой крови, что даже не подумали оставить стражу в лагере. Идиоты! Они даже не дошли до врага! Перебили друг друга под воздействием какой-то твари! Теперь придется по крупицам собирать племя, отыскивая затерявшихся при Переходе, как сегодня утром он искал травницу. Но сначала надо выяснить, что же за твари напали на них и утащили рабочего.
**
Он бежал. Возможно, людской правитель назвал бы это временным отступлением или (вот чушь!) перегруппировкой в тыл, но он не питал таких иллюзий. Он просто бежал.
Что ж, он выяснил, что за твари утащили его пеона. Еще он понял, что лучше бы он этого не знал – это была какая-то пародия на жизнь, Не-жизнь. Непонятно, как мертвое тело может двигаться, да еще так быстро и смертоносно.
Из тех, кто пошел, он остался один. Да и он случайно уцелел: в самом начале он свалился, оглушенный от боли, сковавшей его от удара черным оружием…
Эльфы! Как они не вовремя! Он один, еще не до конца отошедший от схватки с Нежитью, а их целый отряд. Да еще с колдунами!
Они выстроились вокруг него полукольцом и один, самый важный, произнес:
- Орк! Сражайся с Нежитью вместе с нами, и мы пощадим тебя!
Значит, боятся, не хотят терять своих воинов. Эльфы всегда все делают чужими руками, трусы.
- Нет. Мы все умрем, если пойдем туда.
- ВЗЯТЬ ЕГО ЖИВЫМ!!!
Он ожидал чего-то подобного. С таким перевесом для них это не составит труда. Он обреченно поднял меч и щит, надеясь хотя бы создать для них проблему.
Чвонк! С неприятным звуком стрела пронзила левую, боевую руку. Тут же вторая стрела заставила выронить щит, чье-то копье подрубило ногу, еще удар – и мир померк.
**
Все-таки они трусы. Он очнулся связанный, хотя с перебитыми руками и ногами он и так ничего бы не мог сделать. Надо отдать должное, его поили. Но как! Связанного, искалеченного, его поили из металлической кружки на длинной ручке. Чтобы не разочаровывать их, он время от времени рычал на проходящих мимо.
Вскоре он почувствовал, что умирает и сказал об этом одной эльфийке, самой толковой на вид, добавив, что главный приказал оставить его в живых. Поднялся переполох, срочно стали искать врача, точнее, друида. Когда он уже почти отключился, по телу вдруг стала распространяться странная легкость. Он решил, что это конец, и уже приготовился встретиться со своими предками, как вдруг понял, что руки и ноги снова слушаются его, насколько это позволяет веревка. Встреча с предками откладывалась.
Один из эльфов все время приглядывался к нему. И когда он уже хотел зарычать, тот сказал:
- Я знал твоего отца. Он был первым орком, который освободился от власти Демонов и сумел увести свой народ с пути разрушения. Когда я попал в плен к твоим соплеменникам, он не дал меня убить и позволил жить у вас.
- Я продолжаю его дело, и всего лишь хочу, чтобы мое племя выжило. Мне нет радости от бессмысленных убийств.
Они проговорили еще некоторое время, затем эльф ушел. И как потом оказалось, именно его слова Иллидану Яростному склонили того оставить мне жизнь.
Если Создатель видел то, что происходило внизу, он наверное недоумевал. По мертвой земле шло войско, которого просто не могло быть. Эльфы, люди, орки шли вместе.
Шли молча, тишину нарушал лишь хруст мертвых растений под ногами да звуки, исходящие от доспехов и оружия. Им просто не о чем было говорить друг с другом, вчерашним врагам. Просто каждый понимал – хоть они и враги, каждый из них борется за жизнь. А там, куда они шли – там само существование жизни было под угрозой.
На удивление, Нежить не бросилась на них внезапно, из ниоткуда. В ее действиях вообще не было угрозы, лишь защита собственной территории. И лишь понимание, что еще несколько дней назад эта территория была полна жизни, заставило остановившиеся было передние ряды пехоты броситься в атаку. Но когда завязался бой, стало понятно, в чем заключалась опасность.
Вот один из орков нанес удар, который снес башку твари, что была перед ним. Но тело уже душило орка, одновременно пытаясь достать до человека, что шел следом.
Вот эльфы-лучники превратили одно из этих мерзких созданий в ежа, пригвоздив его к дереву, но и в таком состоянии оно тянулось к ним, желая выпить их жизни до дна, оставив лишь подобные этому созданию оболочки, которые будут также ненавидеть все живое.
Вот люди щитами придавили одну из тварей к земле и сосредоточенно кромсали тело, желая если не убить, то хотя бы обезвредить ее. Они видели, что волна наступления захлебнулась и откатывается, что им уже не успеть и сейчас они будут заживо погребены грудой мерзости вроде той, что они сейчас рубили. Но они не останавливались.
И так было по всему полю боя. Но каждый понимал, что они всего лишь живой щит, возможность Демону-Эльфу пресечь источник этой заразы – Бессмертных. И когда ему это удалось, все то черное, дергающееся, омерзительное, что было Нежитью, вдруг разом прекратило сопротивление. Нет, оно еще двигалось, шевелилось, но в этом шевелении уже не было смысла, это была агония. И оставшиеся в живых быстро перестали рубить и колоть черные тела. Никто не заметил исчезновения того, кому все были обязаны победой. Ведь сегодня была победа жизни над смертью, и предстояло еще разнести эту счастливую весть по всем городам.
Они праздновали. Потеряв сегодня многих, орки радовались победе. Они были молодым народом, и культ молодости и жизни у них еще не уступил культу старости и смерти. Поэтому они даже не замечали, что к их костру постепенно стягивались и люди, и даже эльфы. Те также не хотели сегодня скорбеть, поэтому пришли сегодня сюда. И пусть завтра предстоял новый бой, сегодня был праздник жизни!
Он шел с радостью. Пусть новый день принес новые тревоги, но все его соплеменники пока были живы, и духи предков не отвернулись от них, чего не скажешь про их союзников, людей и эльфов. Иллидан Яростный исчез, Артас, принц людей, стал одним из Бессмертных и сам же убил немало людей и эльфов. А у них все живы, все отдохнули перед решающей битвой. И даже если большинство из них останется на том поле боя – ничего. Главное победить, главное, чтобы хоть кто-то уцелел, чтобы продолжить род. Он вдруг вспомнил, как еще совсем недавно все было иначе…
… Он шел без особой надежды. Он не знал, что он может предложить им – вечно спокойным, вечно правильным, вечно живущим. Их было много, они жили здесь вечно, сам этот мир был на их стороне, а от его племени осталась лишь горсть выживших. И все, что у него было – лишь жажда жизни и непонятное, новое чувство - ответственность за других.
Эльфы не стали стрелять. Он потому и пошел один, знал, что одинокий орк не вызовет у них тревоги, скорее любопытство.
Так и есть, ему приказывали подойти. Нет! Теперь главное – суметь настоять на своем, убедить их, что он пришел говорить, а не просить. Он сел, сложил оружие и стал ждать.
От края леса отделилась фигура в черном. Тот, кого он запомнил по предыдущему визиту к эльфам, Иллидан Яростный. Единственный из эльфов, кто мог его выслушать и от чьего решения что-то зависело. Интересно, за что его прозвали Яростным?
- Я пришел говорить о перемирии.
- Перемирие?! Орки вырубают Лес, оставляя за собой лишь трупы и пожары, а ты говоришь – перемирие?
- Так было, но теперь будет по-другому. Орки изменились, они больше не подвластны демонам.
- Может быть, ты прав. А может, и нет. Ведь ты судишь по себе, Трал, а ты не похож на обычного орка. Но все равно, я не упокоюсь, пока Лес не забудет вашего присутствия, а значит, вы не исчезнете из этих мест.
- Верно, нам здесь не место. Но если мы уйдем прямо сейчас – это будет означать конец моего народа. Дай нам время, и мы уйдем.
- Хорошо, мы не станем уничтожать вас. Вселенная не создала бы твое племя, не будь ему места в Ткани Бытия. Но обещай мне, что вы уйдете, как только сможете, а не когда захотите.
- Я обещаю.
Проклятье! Только что они говорили, а теперь он уже сидел один, все там же, на краю леса. Он сильно подозревал, что и в начале эльф дал ему себя заметить только из-за своей проклятой вежливости. Но не это главное. Главное, он вырвал еще один день жизни для своего племени…
… Воспоминания прервались открывшейся картиной. Они подходили к бывшему поселению людей, которое теперь было занято Нежитью. Все-таки вчерашняя битва срубила основной корень заразы, и Нежить дралась уже не так яростно. Эти твари просто перегородили проходы в занятой ими крепости и ждали. Что ж, должен же кто-то начинать…
Трал рванулся вперед, в пролом в воротах. Он понимал, что погибнет, но понимал также, что только у него хватит выносливости выдержать первые удары Бессмертных и проломить дорогу для следующих, отвлекая Нежить на себя. Уже умирая, он увидел, как следом ворвался его вечный соперник, Гром. Молодец, он все правильно понял…
04.04.2005
Дух
|
|
